Черный граф - Страница 54

С неподдельной радостью сообщил трактирщик, расплывшись в искренней улыбке. Под предлогом опасения за честь невесты-кузины, Сигиньяк, выяснив все то, что его интересовало, удовлетворенно произнес:

– Что ж, нас это вполне устраивает. Мы остаемся.

– В таком случае, разрешите, я покажу ваши комнаты. Это седьмая и восьмая дверь по коридору. Ах да!

Воскликнул трактирщик, хлопнув ладонью себя по лбу.

– Рядом с комнатами, которые я хотел бы предложить Вашей Милости, буквально несколько часов назад, поселился монах. Да, монах-капуцин, но я полагаю это не тот, из-за кого Ваша Милость способны переменить решение?

– Вы, несомненно, правы, метр Пруассель, шепот вечерних молитв из уст брата капуцина, не сможет помешать нам беззаботно, опуститься в ласковые объятия Морфея.

Виконт, в сопровождении трактирщика, рассмеявшись, устремились вверх по лестнице, что вела на второй этаж, где располагались комнаты для гостей.

ГЛАВА 23 (117) «Тихое место»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ АНЖУ.

У ворот захудалой фермы, «Сухая ветка», расположенной вдалеке от больших дорог, и оттого, вероятно, терпящей бедствия и запустение ещё со времен окончания религиозных войн, этим солнечным сентябрьским утром, показался отряд, насчитывавший не менее двух дюжин всадников. Хозяин, сего постоялого двора, метр Пужо, который для того, чтобы окончательно не разориться, уже давно поставил крест на своей харчевне, и занялся садоводством и огородничеством, встрепенулся. Так как именно эта причина заставила содрогнуться экс трактирщика завидевшего такое количество людей, тут же сообразив, что ускольает немалый куш. Когда же метр Пужо, разглядел что всадники вооружены, он вполне прогнозировано испугался, вздрогнув во второй раз, так как хорошо помнил резню, учиненную католиками и гугенотами до Нантского эдикта. Но уже через мгновенье, вспомнив старое ремесло, что было сильнее его, и, прикинув барыши, отважившись насчитать за каждую шпагу по пол-ливра, завопил:

– Клодетт, Жискетта, Тристан, все сюда!

Из многочисленных ходов, с трудом напоминающих двери, показались тощая женщина и двое подростков, дочь Жискетта, лет четырнадцати, и сын, десятилетний Тристан. Женщина, оказалась женой, метра Пужо, по имени Клодетт, что держала мужа в строгости и настоятельно призывала к умеренности, не брезгуя, порой, физическим воздействием.

– К нам гости, видите, гости! Жискет, доставай из сундуков чистое белье, да поживей! Тристан, бездельник, подкинь дров в очаг! Грейте воду!

К разгорячившемуся Пужо, в котором, столь внезапно, даже для него самого, проснулся трактирщик, подобралась костлявая Клодетт, зашипев мужу на ухо, словно змея.

– Прекрати орать на детей! Лучше пойди, да справься, соблаговолят ли столь достойные господа, останавливаться на постой в нашем хлеву?

В тот миг, когда метр Пужо, стянув с лысеющей головы жалкое подобие колпака, направился к отряду кавалеристов, двое всадников возглавлявших сие грозное воинство, держали совет, с усмешкой наблюдая через распахнутые ворота за суетливыми перемещениями во дворе «Сухой ветки»

– Как вы полагаете, месье Рошфор, эта помойная яма и есть, то чего вы, со столь завидной настойчивостью, желали отыскать в этой глуши?

– Не могу ручаться, но очень похоже. Согласитесь, господин Ла Удиньер, ведь весьма тихое место.

– И, что же, позвольте осведомиться, граф, не позволяет принять вам окончательного решения?

– Не достает ответа.

Лейтенант, с улыбкой, к которой примешалось удивление, взглянул на Рошфора.

– Ответа этого болвана, который направляется к нам.

Приблизившись к двум всадникам, с усмешкой наблюдавшим за неловким трактирщиком, Пужо окончательно удостоверился в родовитости, а значит платежеспособности незнакомых дворян, что заставило его поклониться ниже обычного.

– Скажите, милейший, как далеко находиться ваша ферма от Анжера?

Трактирщик озадаченно почесал затылок, глядя то на графа, то на барона.

– Ну, если по дороге, что-то около лье. А лесом…

Он ткнул пальцем в сторону кромки леса, что подступал к ферме с западной стороны.

– …и того меньше.

– Исчерпывающие сведения.

Прошептал лейтенант.

– И вполне удовлетворяющие меня.

Так же негромко ответил граф, после чего во весь голос, обратившись к кабатчику.

– А ответьте-ка, друг мой, может ли, ваша чудесная ферма, принять на постой две дюжины молодцов?

Пужо, уже давно сообразив, что столь блестящие господа, да ещё в таком количестве, мечта любого трактирщика, закивал головой. Сия гвардия способна принести прибыли, которая обеспечит безбедное существование в течение полугода, а то и дольше. Вот только шутить с такими господами весьма опасно, поэтому анжуец, продолжая кивать, пожал плечами.

– На ваше усмотрение господа, как пожелаете. От себя могу лишь добавить, что таким гостям, как ваши милости, всегда рады, всегда!

Рошфор, глядя на трактирщика и прочих обитателей «Сухой ветки», сообразил, что его люди, своим столичным лоском и манерами, заставят хозяев прибегнуть к самым отчаянным попыткам, оказать гостям наиболее изысканное уважение и, непременно, постараются по возможности угодить. (Если конечно слово «изысканность» не поблекнет от столь неуместного употребления) Что его, несомненно, устраивало. К тому же, и это главное, здесь, в этой забытой Богом и людьми дыре, он добивался непременного условия, сего небольшого похода – секретности.

Пужо не переставал кланяться и что-то бормотать себе под нос, пока дворяне, покинув седла, ступили на покрытую нечистотами твердь двора. Кабатчик, не переставая отбивать поклоны, плелся следом.